В Одессу известный украинский писатель, “Патриарх” современной украинской литературы Юрий Андрухович приезжает по неписаной традиции – раз в два года и обязательно в апреле. Правда, в этом году этот диковинный обычай странствий будет нарушен – Патриарх вернется в Черноморскую Пальмиру уже 5 июня, да еще и польских музыкантов из группы “Karbido” прихватит с собой. На это число назначена презентация третьей части музыкально-поэтической трилогии “Самогон – Цинамон – Абсент”. Традиционный же апрель Андрухович посвятил литературе: приехал в Одессу в рамках “Лексикон-тура” – презентовать новую книгу “Лексикон інтимних міст”. Сначала ее презентовали только в трех городах: Киеве, Львове и Черновцах. Первыми увидели чудо-книгу в столице, и состоялась презентация в рафинированно-зрелищном стиле «Патриарха» – 11.11.11 в 11.11 утра Андрухович представил публике книгу о 111 городах, цена которой 111 гривен. Говорит, что в нумерологии профан, просто красиво и симметрично смотрится.
Во время одесской презентации “Лексикона інтимних міст” Юрий Андрухович время от времени ставил акцент на слове “воспоминания” – именно они объединяют 111 рассказов о городах мира в своеобразную географическую энциклопедию. Писатель с улыбкой зачитывал истории, случавшиеся с ним в том или ином городе, рассказывал, что это вторая попытка написать что-то автобиографическое (первая – так называемый “Замість-роман “Таємниця”). Например, в рассказе об Одессе можно найти детские воспоминания Андруховича о пляже “Лузановка” и о причаливании в порту корабля, на борту которого были только писатели. Однако воспоминания воспоминаниями, да вот не стоит принимать все до последней буквы за чистую монету мемуаристики.
“Ошибочно считать, что рассказчик “Лексикона” – это всегда я. Описанные ситуации не всегда собственно мои”.
“048.ua“: Какова же, условно говоря, пропорция реальных воспоминаний и вымысла?
Юрий Андрухович (Ю.А.): Очень сложный вопрос, потому что мне все труднее проводить эту черту – между реальностью и вымыслом. Как говорил писатель-романтик Жан Поль, “это я, но это не обо мне” и “это обо мне, но это не я”. Так оно и есть. У каждого человека, не обязательно даже писателя, в активе имеется любимая история, которую он часто рассказывает, каждый раз изменяя ее – что-то додумывая, придумывая. Иногда даже без осознания этого. И просто потому, что нам не интересно каждый раз рассказывать это одинаково. Именно так и сложилось с моими историями из “Лексикона”: я пытаюсь припомнить все скрупулезно, но могу ли я точно помнить Ужгород, который я посетил в 5-тилетнем возрасте? Приходится реконструировать в памяти те события. Но Ужгород тех времен придуман мной, ибо я не могу помнить его. Есть и более явные выдумки; например, текст о Гвадалахаре, которую я посетил не так давно. Но эта готическая история о монашке-фотографе и кладбище на 90% придумана мной. Какую-то четкую демаркационную линию провести не удается. Временами я предлагаю читателю не совсем воспоминания, а вымысел, поданный под соусом воспоминаний. Это – литература же. Ошибочно считать, что рассказчик – это всегда я. Описанные ситуации не всегда собственно мои. Этот герой, соединяющий все разделы, – это человек, находящийся вне своего дома, странник.
“Если бы я нашел в себе силы написать роман на тему грядущих выборов, то с радостью бы это сделал!”
“048.ua“: То, что каждый писатель в той или иной степени воплощает в своих произведениях некие свои черты, окружение, события, – фактически неоспоримо. А бывало ли такое, что написанное Вами вдруг ставало частью Вашей действительности?
Ю.А.: Здесь, скорее, наоборот. Когда я хочу уберечь себя от какой-то угрозы, опасности, неприятностей, то я пишу об этом. Такое своеобразное суеверие. Оно само себя разрядит в моем тексте и сбудется в действительности.
“048.ua“: А может, Вы напишете роман о грядущих выборах?
Ю.А.: (смеется) О, если бы я нашел в себе силы написать роман на эту тему, то с радостью бы это сделал! Может, стоит написать статью об этом. Бывало, что в своей публицистике затрону тему политическую, сделаю самые черные прогнозы (абсолютно осознавая, что мне не хочется, чтобы они сбывались), и они оставались там – в тексте, не становились фактом действительности.
“Романы одессита Владимира Рутковского обладают патриотически-воспитательным потенциалом”
“048.ua“: Если уже заговорили о политике… В прошлом году Вы поддержали Василия Шкляра, отказавшегося от Шевченковской премии, и выступили инициатором сбора для этого писателя альтернативной, так называемой “народной Шевченковской премии”. В этом году премия досталась детскому писателю из Одессы – Владимиру Рутковскому. Сначала он раздумывал – брать ли премию из рук Януковича, но потом решил на эти деньги основать новую премию – за лучший подростковый роман. Как Вы оцениваете это решение?
Ю.А.: Это не самая худшая идея, не самый худший способ принять эту премию, если уже принимать. У меня в принципе критическое отношение к этой награде. В свое время я отказался номинироваться на нее по скептическим соображениям. Поскольку ни в комитете, ни в каком-либо жюри я не состою, то мне сложно сказать, какими критериями руководствуются те люди, которые дают премию. Но, насколько могу представить себе рассуждения членов комитета, победила идея того, что этот роман, ориентированный на подростков, – это литература, нацеленная на наше будущее, будущее нации. Украинцы на чем-то должны воспитываться. Романы Рутковского обладают патриотически-воспитательным потенциалом. Но, на мой взгляд, подход вручения премии несколько архаичен, консервативен. Это – произведения, написанные в классическом стиле. У нас в стране почему-то не принято чествовать авторов-экспериментаторов, инновационных. Чем традиционней ты пишешь – тем больше шансов получить какую-либо премию.
“На Одесщине все проблематично. Да и везде у нас проблематично, потому что мы – проблематичная страна”
“048.ua“: Два года назад Ваши размышления о Крыме и Донбассе подняли много шума в обществе, точнее, вызвали неправильное толкование Вашего тезиса. Вы тогда сказали, что жители этих регионов политически не являются частью украинской нации, что они тяготеют к соседней России. А юг Украины, в частности Одесщина? На Ваш взгляд, какова здесь ситуация?
Ю.А.: Здесь тоже все проблематично. Да и везде у нас проблематично, потому что мы – проблематичная страна. Но ведь есть разные степени этой проблематичности. Касательно Донбасса у меня такое ощущение, что это запущенная проблематичность, и это безнадежно. А если говорить о юге, то мне кажется, что да, это будет сложно, адски сложно изменять будущее в лучшую сторону, но это возможно. Может быть, что я ошибаюсь в своих ощущениях, потому что все усилия этого правительства направлены на то, чтобы как можно быстрее эта ржавчина разъела весь украинский организм, чтобы сделать невозможным возращение к ценностям и идеалам Оранжевой Революции, чтобы вот это, в чем мы пребываем, просто стало необратимым. Но мне кажется, что это невозможно, что их планы должны потерпеть крах. На этом фоне юг мне кажется не таким однозначным; он более пестрый, красочный, у него более богатое культурное достояние. Здесь есть культура, как некая ценность. Да что говорить! Одесса является неким культурным мифом для всего образованного мира. Когда на Западе говоришь “Одесса”, то у них там загораются глаза, и они хотят приехать в этот город. Одесщина – это такой сегмент страны, который ей на самом деле очень нужен. Донбасс ей тоже очень нужен, просто, боюсь, уже слишком поздно его лечить. Есть такие сугубо физиологические процессы, происходящие в организме, так что невозможно орган вылечить.
“Солидарность всех украинцев – это то, чего нам сейчас больше всего не хватает”
“048.ua“: Митинги чернобыльцев, афганцев не могут излечить? Многие говорят о реанимации Донбасса после подобных акций протеста. Или это только решение личных социальных вопросов, а по сути ничего не изменилось?
Ю.А.: Да, да. Причем эти социальные потребности даже не осознанны на уровне общества. Это – единичные выступления групп и группок, которые, добиваясь каких-то уступок и льгот для себя, достигают этого за счет льгот других групп и группок. Условно говоря, чернобыльцы или афганцы протестуют, требуют себе кусок, и получают его, а он должен был достаться, скажем, многодетным семьям или детям войны. Это достаточно комфортно для нынешней власти: они постоянно имеют дело только с узкой группой. А она не считается с интересами других, не видит масштабы проблемы общества глобальнее. Все по очереди пытаются выхватить кусок себе. Собственно, проблема солидарности всех украинцев сейчас стоит чрезвычайно остро. Это – то, чего нам больше всего не хватает сейчас. Сегодня приходят, скажем, чернобыльцы, завтра – афганцы. Ждать, что когда-то это все созреет серьезно, можно, бесконечно. Мы уже больше 20 лет живем будто бы в новых общественных условиях, а так и не научились, что общество может добиться всего, если только действуют инстинкты общественной солидарности.
